Неточные совпадения
Глубина и
правда социализма
в том, что человеческая личность вообще, и особенно личность рабочего, из объекта должна
превратиться в субъект.
Правда, некогда правильные и теперь еще приятные черты лица его немного изменились, щеки повисли, частые морщины лучеобразно расположились около глаз, иных зубов уже нет, как сказал Саади, по уверению Пушкина; русые волосы, по крайней мере все те, которые остались
в целости,
превратились в лиловые благодаря составу, купленному на Роменской конной ярмарке у жида, выдававшего себя за армянина; но Вячеслав Илларионович выступает бойко, смеется звонко, позвякивает шпорами, крутит усы, наконец называет себя старым кавалеристом, между тем как известно, что настоящие старики сами никогда не называют себя стариками.
Свинья. Ладно; об этом мы после поговорим. (Наступает плотнее и плотнее.)Сказывай дальше.
Правда ли, что ты говорила: законы-де одинаково всех должны обеспечивать, потому-де что,
в противном случае, человеческое общество
превратится в хаотический сброд враждующих элементов… Об каких это законах ты говорила? По какому поводу и кому
в поучение, сударыня, разглагольствовала? ась?
— Отец докончил: велел повесить за старость. И, по
правде, я даже не особенно огорчился: положение для кота становилось невыносимым: он уже не только меня, а и себя мучил своею бессловесностью; и только оставалось ему, что
превратиться в человека. Но только с тех пор перестал я мучить.
Правда, если бы они были последовательней и внимательнее прислушивались бы к логике своего собственного учения, то они могли бы заметить, что и
в пределах здешней жизни, при постоянном обновлении материального организма потоком частиц,
в него втекающих и из него истекающих, и при постоянной смене психического содержания
в сознании единство и непрерывность жизни установляется только сверхвременным ее началом, связывающим ее отдельные моменты
в единое, текучее время; и без этого начала жизнь организма
превратилась бы
в серию состояний, постоянно меняющихся и нанизанных как бусы на нитку времени.
Жизнь, как таковая, мир сам по себе начинают представляться человеку отягченными какою-то великою виною. Анаксимандр Милетский
в своей натур-философской системе учит, что видимый наш мир, выделяясь из Беспредельного, совершает как бы прегрешение. «Из чего произошли все вещи,
в это они, погибая,
превращаются по требованию
правды, ибо им приходится
в определенном порядке времени претерпеть за неправду кару и возмездие».
Перед нами раскрывается загадка смерти. «Неужели только она
правда?» — спрашивает Иван Ильич. Да, перед его жизнью
правда — одна смерть, всегда величавая, глубокая и серьезная. Но
в обманный призрак
превращается смерть, когда перед нею встанет подлинная жизнь, достойная померяться с нею
в глубине и величавой своей серьезности.
Алкание истины и
правды заслуживает блаженства, но когда истина и
правда превращаются в отвлеченную идею, враждебную всему живому, личному и конкретному, то последствия этого бывают истребительны и злы.
Я
превратился как бы
в студента,
правда весьма"великовозрастного", так как мне тогда уже шел тридцатый год. Но нигде, ни
в каком городе (не исключая и немецких университетских городов), я так скоро не стряхнул бы с себя того, что привез с собою после моих издательских мытарств.
Все, что тогда было поживей умом и попорядочнее, мужчины и женщины, по-своему шло вперед, читало, интересовалось и событиями на Западе, и всякими выдающимися фактами внутренней жизни, подчинялось,
правда, общему гнету сверху, но не всегда мирилось с ним, сочувствовало тем, кто «пострадал», значительно было подготовлено к тому движению, которое началось после Крымской войны, то есть всего три года после того, как мы вышли из гимназии и
превратились в студентов.
Василием стояли человеческие лица, то ярко во всех морщинах своих освещенные желтым огнем свечей, то смутно выступавшие из темных углов, как будто и самый воздух церкви
превратился в людей, ждущих милости и
правды.
Если «обожаемый монарх»
превратился в отвратительную и безобразную ложь, то
в такую же ложь может
превратиться и «обожаемая революция», если ее не подчинить высшей
правде.